Информация

• Название: Рассказ "Драка и Глуня, от слова глумиться"
• Номинация: Рассказы, поэмы
• Автор: Вера Васильевна Рубенчик

Описание

В четыре года мы переехали из деревянного барака в коммунальную квартиру огромного дома сталинской постройки в самый центр города .
Я помню, что с ненавистной дачи детского сада я прямиком попала в красивый двор и большую светлую комнату с высоченными потолками .
Детство для меня представляется не простым временем изо всех пережитых. Конечно были и светлые моменты, но в основном я все время тихо и незаметно страдала от разлуки с родителями. Они, как и все в то время, много работали. Короткие и прекрасные моменты, проведённые с ними остались в памяти навсегда. Я росла не капризным ребёнком. Да и вряд ли кто — то из моих сверстников знал про капризы. Однако организм мой бунтовал и беспрестанно болел, пытаясь привлечь любовь и внимание. Лето тянулось долго и к концу, я, по отработанному сценарию попадала в больницу, скучая по родителям. Детские сады вывозили на летние дачи, а родителям разрешали посещение раз в месяц. Я помню что родителей ждала, но родительские дни не любила и заранее была расстроена тем что этот день закончится. Медицина 60-х была скорее здравоохранением — больных отделяли от здоровых — больного ребёнка в стационар и в изолированный бокс.
Вариантов в таких условиях стать веселой и задорной не оставалось. В новом красивом доме с детьми во дворе познакомиться не удалось — это лето заканчивалось ветрянкой, с вытекающими последствиями — стрижкой наголо и зеленкой. Няни и мамаши во дворе бегом ретировались, увидев лысую, зеленую девочку. Я была одна. В сентябре меня отвели в детский сад. Контингент таи был чуть проще, чем во дворе, мои соседи в сад не ходили, но дети были сытые крепкие и военные. Утро начиналось с того, что я садилась на стульчик у входа, и все кто приходил следом, стучали большими фанерными кирпичами в натуральную величину по моей голове. Через неделю я отказалась ходить в детский сад, папа сказал коротко: «Сдачу давать надо». Понадобилось совсем немного времени, пара потасовок, и меня оставили в покое. И… я перестала бояться детей и взрослых, а главное перестала бояться драк. Не то, чтобы я их искала или затевала, но за себя всегда могла постоять. Конечно эта история для того чтобы рассказать про самую первую серьёзную драку с Глуней в четвёртом классе.
Глуня — это мальчик 13 лет, в нашей школе он не учился, но приходил в неё регулярно. Ростом с четвероклассника, маленький, сухой, он чем- то походил на «мамочку» из фильма «Республика шкид» — беспризорник, и заброшенный маленький человек. Про таких тогда говорили — « в тюрьму, как в армию» Звали Глуню — Серёжа. А как образовалась его кличка Глуня, я так и не додумалась. Сейчас думаю от слова глумиться, а буква М выпала, наверное, как неблагозвучная. В 4 классе первым стал интересоваться девочками Миша Шпаков. Сценарий был с фантазией. Днём Миша писал девочке записку « я тебя люблю», а после школы встречал свою героиню с Глуней, великовозрастным и мелким хулиганом и пугал, что сейчас побъет. Визг, писк и внимание были обеспечены. Я с девчонками тогда ещё не дружила, и не догадывалась, что это всего навсего детский спектакль с режиссёром Мишей и актером Глуней. А вот слухи были не очень; Мишин друг бандит, ходит с кастетом и страшно дерётся. Глуня до преступника ещё не дорос, но потихоньку начал оформляться — расхлябанная походка, залихватский вид и шустрые бегающие глазки .
Список одноклассниц, охваченных Мишиной любовью закончился и очередь дошла до меня. Я получила «страшное» письмо. Оля Алексеева записная красавица класса и будущая моя подруга на всю жизнь, предупредила меня .
Страх где- то глубоко вздрогнул и спрятался за ожиданием предстоящей драки.
После уроков я вышла последней, шла медленно, оглядываясь по сторонам. Прямо как в кино, Глуня подкарауливал меня за деревом, облокотившись о ствол, скалился, цыркал слюной через зубы, бешено крутил глазами и противным голосом что- то говорил. Я ничего не слышала, в ушах гудел адреналин. Этот хулиган, хоть и имел устрашающийся вид, но явно не был таким уж драчуном — больно маленький да дробненький, да и роль его была — роль пугала .
Я остановилась. И дальше время потекло по- другому. Как в замедленной съемке, Глуня схватил меня за портфель, а с этого мгновения события понеслись в ускоренном темпе. Я ударила первой, и мы покатились клубком по тротуару, сцепившись накрепко, как два разъярённых кота. Дрались отчаянно, я со страху, а Глуне уже некуда было деваться.
Расцепила нас, мимо проходящая, сердобольная женщина со словами: «Девочка, нельзя же так бить маленького мальчика». Бедный маленький мальчик, с торчащими дыбом волосами и с разбитым носом, размазывал сопли, слезы и кровь по лицу. Я собрала разорванный портфель, разлетевшиеся по тротуару учебники и побежала домой. Мама была дома, конец драки у видела из окна и ждала меня у порога. Промывала мне распухшие губы и приговаривала смеясь: «Ничего, ничего — зубы целы».Девчонки в школе долго обсуждали драку, наблюдали все- таки на другой стороне улицы, Миша был опозорен, а Глуня после этого исчез и долго не показывался, а через некоторое время объявился, как ни в чем не бывало, и предложил мне прокатиться на коньках, которые висели у него через плечо — красивые, белые, новые, украденные им в каком- то сарае. Запала я ему в сердце.